Недавно я задал своим детям простой, казалось бы, вопрос: какие у них прозвища в школе? Ответ меня поразил: их просто нет. Мои дочь и сын, как и их сверстники, обращаются друг к другу исключительно по именам или, в крайнем случае, по фамилиям. Это вызвало у меня удивление. Помню свои школьные годы, когда прозвища были частью повседневной жизни, а теперь они, похоже, исчезли. Захотелось разобраться, куда делись "Лимоны", "Ржавые", "Кабаны" и прочие персонажи, которые когда-то были неотъемлемой частью детства.

После небольшого опроса знакомых, чьи дети постарше, стало ясно, что ситуация одинаковая: прозвища в школах больше не в моде. И причина, как мне кажется, кроется в значительных изменениях в обществе. Раньше существовала определенная романтизация криминального мира, особенно заметная в позднем СССР и в 90-е. Знакомство с "понятиями" тех времен приходило не только через фильмы и сериалы, где главные герои часто носили звучные прозвища, но и через бытовую реальность. Почти у каждого был сосед или родственник с тюремным прошлым, а клички и "погоняла" становились своеобразным культурным наследием, особенно среди подростков. Это было круто – зваться не просто Петей или Васей, а, скажем, Кабаном или Пчелой.

Преступный мир тогда буквально транслировал свою эстетику в массы. Телевизор рассказывал о "авторитетах", упоминая их прозвища с не меньшей значимостью, чем имена. Кинематограф подхватывал эту волну: герои вроде Саши Белого или братьев Адидас становились примером для подражания. Но времена изменились. Сегодня общество перестало романтизировать криминал, и вместе с этим исчезла и потребность в подражании его атрибутам, в том числе прозвищам.

Вторая причина исчезновения прозвищ – перемены в самих именах. В советские годы был ограниченный набор популярных имен, из-за чего в каждом классе легко можно было встретить три-четыре Сергея, пару Александров и несколько Оль. Чтобы отличать их друг от друга, неизбежно придумывались прозвища. Они могли быть связаны с фамилией, внешностью, чертами характера или даже старшими родственниками. Так, в нашем классе было два Леши – Леонов и Клименков. Первый почти сразу стал Лимоном, а второй – Климом. Эти прозвища были настолько органичны, что даже учителя пользовались ими.

А как быть, если на одной улице одновременно росли три мальчика по имени Саша? Их различали по именам старших братьев и сестер, превращая в ТанькинаСана, КолькинаСана и ВовкинаСана. Такая практика была повсеместной. Но всё это теряет актуальность, когда в классе больше нет однотипных имен.

Сейчас родители стремятся дать своим детям уникальные, редкие имена, подчёркивая их индивидуальность. В садике моего сына можно встретить Лукаса, Льва, Марка и Иона – как будто пересекаешься с героями картин эпохи Возрождения. Девочки, в свою очередь, носят имена вроде Варвары, Марфы, Санты и Евы – ни одной из них не назовёшь типичной "Таней". Это стало трендом с начала 2000-х, когда мода на необычные имена окончательно утвердилась. А теперь представьте, зачем придумывать прозвища детям с такими именами, как Светозар, Яромир или Мстислав? Каждый из них уже обладает уникальной идентичностью.

Таким образом, мир действительно изменился. Ушли времена, когда прозвища были необходимым инструментом для различения множества"Серёг" и "Кать". Ушли и "понятия", определявшие поведение целых поколений. А вместе с ними в прошлом остались и прозвища – атрибут детства, который ныне вызывает лишь ностальгию.

Интересно, что в некоторых культурах прозвища до сих пор играют важную роль и воспринимаются как часть традиции. Например, в Японии, особенно в школьной среде, популярны так называемые "тёмэй" — шуточные или описательные прозвища, которые отражают особенности характера или поведения человека. Такие прозвища могут быть как дружескими, так и слегка язвительными, но их наличие считается нормой и даже способом укрепления социальных связей. В отличие от советских "погремух", тёмэй не связаны с криминальной эстетикой и чаще несут в себе элемент юмора или наблюдательности. Это показывает, как отношение к прозвищам меняется в зависимости от исторического и культурного контекста.